- Это “Волга”.
А Мишка:
- Нет, это “Москвич”.
- Много ты понимаешь! - говорю я.
- Конечно, “Москвич”, - говорит Мишка. - Посмотри, какой у него капор.
- Какой, - говорю, - капор? Это у девчонок бывает капор, а у машины - капот! Ты посмотри, какой кузов. Мишка посмотрел и говорит:
- Ну, такое пузо, как у “Москвича”.
- Это у тебя, - говорю, - пузо, а у машины никакого пуза нет.
- Ты же сам сказал “пузо”.
Мишка подошёл к автомобилю сзади и говорит:
- А у “Волги” разве есть буфер? Это у “Москвича” - буфер.
Я говорю:
- Ты бы лучше молчал. Выдумал ещё буфер какой-то. Буфер - это у вагона на железной дороге, а у автомобиля бампер. Бампер есть и у “Москвича” и у “Волги”.
Мишка потрогал бампер руками и говорит:
- На этот бампер можно сесть и поехать.
- Не надо, - говорю я ему.
А он:
- Да ты не бойся. Проедем немного и спрыгнем. Тут пришёл шофёр и сел в машину. Мишка подбежал сзади, уселся на бампер и шепчет:
- Садись скорей! Садись скорей! Я говорю:
- Не надо!
А Мишка:
- Иди скорей! Эх ты, трусишка! Я подбежал, прицепился рядом. Машина тронулась и как помчится!
Мишка испугался и говорит:
- Я спрыгну! Я спрыгну!
- Не надо, - говорю, - расшибёшься! А он твердит:
- Я спрыгну! Я спрыгну!
И уже начал опускать одну ногу. Я оглянулся назад, а за нами другая машина мчится. Я кричу:
- Не смей! Смотри, сейчас тебя машина задавит! Люди на тротуаре останавливаются, на нас смотрят. На перекрёстке милиционер засвистел в свисток. Мишка перепугался, спрыгнул на мостовую, а руки не отпускает, за бампер держится, ноги по земле волочатся. Я испугался, схватил его за шиворот и тащу вверх. Автомобиль остановился, а я всё тащу. Мишка наконец снова залез на бампер. Вокруг народ собрался. Я кричу:
- Держись, дурак, крепче!
Тут все засмеялись. Я увидел, что мы остановились, и слез.
- Слезай, - говорю Мишке.
А он с перепугу ничего не понимает. Насилу я оторвал его от этого бампера. Подбежал милиционер, номер записывает. Шофёр из кабины вылез - все на него набросились:
- Не видишь, что у тебя сзади делается? А про нас забыли. Я шепчу Мишке:
- Пойдём!
Отошли мы в сторонку и бегом в переулок. Прибежали домой, запыхались. У Мишки обе коленки до крови ободраны и штаны порваны. Это он когда по мостовой на животе ехал. Досталось ему от мамы!
Потом Мишка говорит:
- Штаны - это ничего, зашить можно, а коленки сами заживут. Мне вот только шофёра жалко: ему, наверно, из-за нас достанется. Видал, милиционер номер машины записывал?
Я говорю:
- Надо было остаться и сказать, что шофёр не виноват.
- А мы милиционеру письмо напишем, - говорит Мишка.
Стали мы письмо писать. Писали, писали, листов двадцать бумаги испортили, наконец написали:
“Дорогой товарищ милиционер! Вы неправильно записали номер. То есть Вы записали номер правильно, только неправильно, что шофёр виноват. Шофёр не виноват: виноваты мы с Мишкой. Мы прицепились, а он не знал. Шофёр хороший и ездит правильно”.
На конверте написали:
“Угол улицы Горького и Большой Грузинской, получить милиционеру”.
Запечатали письмо и бросили в ящик. Наверно, дойдёт.